Религиозный экстремизм или религиозный терроризм?

     Религиозных экстремистов не любит никто. Простой человек в лучшем случае с недоумением, а в худшем - с отвращением смотрит на тех, кто не вписался в колею его размеренного быта и выражаясь языком братьев Стругацких «хочет странного». Но хотим мы этого или нет, религиозные экстремисты всегда были и всегда будут. Вот примеры: Сиддхартха Гаутама(Будда) и Иоанн Креститель, а в более современное время – Серафим Саровский,  доктор Федор Петрович Гааз и мать Тереза Калькуттская.

     Какая-то неведомая сила движет этими людьми, притом зачастую уже с детского возраста. Иногда это просто неприятие мира таким, каков он есть, – как у Иоанна Крестителя и Серафима Саровского, иногда тоже неприятие, но не отвергание, а попытка его изменить – доктор Гааз и мать Тереза.

     Первых, видимо можно назвать религиозными интравертами, вторых – экставертами. Интраверты – отшельники изначально уходили в леса и пустыни и там вели аскетический образ жизни. «В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное. ...Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед» –Мф 3.1. Когда к ним, интравертам, присоединялись ученики, то община росла и организовывались монастыри. Но община оставалась замкнутой. Монахи не имели цели распространить свой образ жизни на окрестные города и села. Эту идеологию хорошо выразил Серафим Саровский : «Спасайся сам и вокруг тебя тысячи спасутся».

     Экстраверты, несмотря на вовлеченнось в мирские дела, по сути дела - тоже оставались схимниками. Их девизом можно считать слова доктора Гааза: «Спешите делать добро».  Добро заключалось в том, чтобы помогать нуждающимся словом или делом. Они никогда ничего не требовали для себя, но и не сидели взаперти. Они верили активно - и потому действовали. До конца.

Как бы то ни было, но большинство христианских святых вышло именно их этих групп людей.

     Вижу, как дотошный читатель уже тянется к клавиатуре, чтобы напомнить мне об ужасах инквизиции и разгроме крестоносцами Константинополя. Знаю, знаю. Тут-то и собака зарыта. Религиозный экстремизм допустим и может приносить пользу только тогда, когда он распространяется только на группу людей, которые ДОБРОВОЛЬНО его приняли и ДОБРОВОЛЬНО ему следуют. Там, где «забота» о спасении души ближнего выходит за эти рамки, кончается религия и начинается терроризм. Полагаю, что средневековые инквизиторы искренне верили, что можно буквально следовать правилу:  « Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.  И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну» - Мф –5.30

   Все дело в том, что набор этих правил и ограничений применим только к самому себе. Если же начать, даже с самыми наилучшими намерениями отсекать руку и вырывать глаза ближнему (заставлять носить паранджу, запрещать радио, музыку, или убивать мирных жителей другой страны), какие бы оправдания для этого ни приводились – ничего хорошего из этого не получится. Успех таких начинаний может быть только временный, поскольку главный дар Бога человеку - это свобода воли, свобода принять или отвергнуть любые учения – религиозные или политические. Слава Богу, христианство этим уже переболело, а некоторые религии - например буддизм - этому вообще неподвержены.

   Некоторые опасения вызывает только Россия, где пытаются поставить знак равенства между понятиями «русский» и «православный». К чему это приводит, я видел на примере одной своей знакомой, которая вдруг став «сильно православной» начала меня укорять в том, что я, будучи крещен в православии, не ношу бороду, дружу с евреями и слушаю музыку Баха. А как сказал старец N - Бах не был православным и писал свою музыку находясь в «прелести». Признаюсь, странновато все это было слышать из уст преподавателя музыки.

     Второй запомнившийся мне случай произошел в православном храме города Гудауты, в Абхазии. Первый раз зайдя туда, я по привычке окинул взглядом стены и остановился пораженный невиданным доселе зрелищем. Около входа, с правой стороны была нарисована фреска, изображающая страшный суд. Как и положено по канонам, в центре слева стояла толпа людей, которые впоследствии разделялись на праведников поднимающихся в рай и грешников, спускающихся в ад. Самые первые, и видимо самые страшные грешники уже сорвались в бездну и падали вниз, где горел адский огонь, кипели котлы и поджидали черти с поднятыми вилами. Впереди всех летел вниз головой некто – лохматый, бородатый, в драных синих джинсах и с электрогитарой в руке! 

     Да, подумал я, дай таким радетелям православия волю - и они создадут такое государство, в котором конституцию заменит монастырский устав, милиция будет проверять наличие креста на шее и измерять длину бороды, а Христолюбивое Российское Воинство будет крестом и мечом распространять истинную веру впредь до Индийского океана.

Не дай-то Бог!