Евгений Зудилов

Август 2001 г.

Призрачная победа

 

Видит Бог, не хотелось мне ничего писать на эту тему. Стало уже как бы хорошим тоном пренебрежительно отзываться о тех трех августовских днях. И путч был какой-то опереточный, и ГКЧП был совсем нестрашный, и вокруг Белого Дома собирались вроде бы пьяные хулиганы и "дерьмократы" и так далее. А уж что из этого получилась, то, мол, все видят...
Государство распалось, экономика перестала "быть экономной", к власти пришли если не уголовники, то уж точно агенты ЦРУ.

Это взгяд из умудренного сегодня, а 10 лет назад, утром 19 августа я стоял около подьезда Белого Дома и недоуменно озирался. Все радиальные проспекты Москвы были заставлены танками и бронетехникой, буквально упирающейся в этот самый Белый Дом. Ревели моторы, из люков хмуро глядели танкисты, и странно было видеть асфальт, искореженный гусеницами. Но вся эта техника встала, не доехав до цели каких нибудь 400 метров. Почему? Между танками и Домом было пустое место. Ни тебе баррикад (они появились во второй половине дня), ни многотысячных толп, а только небольшая кучка людей у центрального входа. За стеклянными дверями маялся молоденький милиционер с автоматом, да снаружи почему-то стоял казак с нагайкой. Вот и все "защитники".

Я стоял и проклинал себя: "Ну что меня сюда принесло? Один выстрел из пушки сметет нас всех, и роты обычных автоматчиков хватит, чтобы захватить здание. Эти коммуняки уже уничтожили миллионы невиновных людей. Что им стоит расстрелять нас, тем более, что с их точки зрения мы то уж точно виновны?". Над входом, на втором этаже, открылась стеклянная рама, и на галерейку вышли о. Глеб Якунин в рясе и какой-то полковник. Глеб Якунин сказал нам, что настал день великих испытаний для России, но сегодня, 19 августа, празднуется Преображение Господне, и он верит, что как когда-то Христос преобразился для жизни новой, так и Россия сможет достойно выйти из этих испытаний и преобразиться к новой жизни. Якунин благословил всех собравшихся внизу, и его место занял полковник. Тот сказал, что, по имеющимся данным, штурм Белого Дома начнется через 20 минут, и нам нужно, встав в цепочку, попытаться задержать штурмующих. Он показал рукой в сторону бронетехники и зычно скомандовал горстке гражданских людей внизу: "Шагом марш!". В другой ситуации я бы засмеялся, но сейчас как-то было не до смеха.

Мы встали около парадного подьезда и стали ждать штурма. Штурма все не было, но зато со всех сторон стекались люди. Начали строить баррикады. Далее не было ни дней, ни ночей, только временные отрезки: дежурство в оцеплении, возвращение домой, еда, короткий сон под включенный радиоприемник, настроенный на радиостанцию "Свобода" - и опять в оцепление. Теперь, через десять лет, вспоминая это время, я понимаю, что была одна вещь, которая мне запомнились более всего.

Это контраст между лицами тех людей, которые, повинуясь лишь своей совести, собрались около Белого Дома, - и тех, кого я видел в метро и по дороге домой. Те, кто защищали, по виду были самые обычные - средняя интеллигенция и молодежь. Но что-то в них было особенное. Возможно, понимание, что это может быть твой последний день жизни, накладывало какой то особенный, одухотворенный отпечаток?

Но вся эта бурлящая жизнь заканчивалась сразу за Садовым кольцом. У меня было совершенно сюрреалистическое ощущение, что время там остановилась. Кто-то на Арбате продавал матрешки с лицами Ельцина и Горбачева, сумчатые граждане сновали по магазинам, в метро плевались семечками и рассказывали анекдоты. Абсолютно не было никаких признаков, что где-то что-то происходит. Всем было все по фигу.

По фигу было рабочим и крестьянам, домохозяйкам и милиции, и, как впоследствии оказалось, армии и КГБ. В те дни у меня зародилась мысль, которую я упорно старался вытеснить из сознания:"Мы можем победить, разогнать коммунистическую партию, провести прямые, свободные и демократические выборы, но эти пофигисты все равно выберут тех же самых "радетелей народных интересов", которые высосали из них и их предков живую кровь". Время показало, что я был прав, как, впрочем, был прав и Глеб Якунин. Бог помог России и дал ей еще один шанс выкарабкаться из пропасти.

Но, как говорит английская пословица, "God gives every bird his worm, but he does not throw it into the nest..." Правительство впало в прострацию (по некоторым данным, ударилось в запой), что, впрочем, ничем не легче. Коммуно-аграрная мафия, оправившись после первого испуга, прочно засела в Думе, из которой ее удалось вышибить только пушками в 1993 году, да и то ненадолго. Самые шустрые из них расселись по Газпромам и редакциям газет и широким ленинским жестом указывают народу на истинных виновников всех бедствий. "Глядите, люди добрые, - это Сахаров, Новодворская и Якунин вместе с политическими отморозками много лет готовили то, что вы теперь имеете! Мы жили в великой и могучей стране! Это мы делали ракеты и покоряли Енисей, а также в области балета..."

Да, жили и покоряли, но какой ценой? В биологии существует пищевая пирамида: трава, травоядные, хищники и человек. Чем выше стоит создание - организм на этой пирамиде, тем он малочисленнее и сложнее. Это закон, и наказание за нарушение его только одно - голодная смерть. В экономике тоже есть подобная пирамида. В самом низу находятся те, кто производят пищу. И только тогда, когда они начинают производить больше, чем потребляют, число их становится не так важно, и появляются ремесленники и торговцы, фабрики и города, как это и происходило в истории человечества. И вот, когда все это будет, как оно должно быть, то на самом верху пирамиды могут появиться космические ракеты и военные базы на территории иностранных государств.

Вся история Советского Союза - это выкачивание добавочного продукта из нижних слоев пирамиды, чтобы быстрей построить верхнюю часть. Нижняя часть уменьшалась, а верхняя росла непомерно. Попытки увеличить нижнюю часть (число тех, кто участвует в производстве пищи), возвести шаткие подпорки путем создания рабовладельческих колхозов, посылки людей "на картошку", на овощебазы и создания подсобных хозяйств при предприятиях обанкротились. Нижняя часть пирамиды ослабла, и вся конструкция рухнула. Почти каждому досталось обломком по голове, а кто-то совсем не выжил. Многие погибли или рассеялись, канули неизвестно куда, и никто их искать не станет...

Что же делало в этой ситуации правительство? Вместо того, чтобы распустить колхозы, отдать землю фермерам и начать восстанавливать экономическую пирамиду на крепком фундаменте, оно пытается создать то же самое из крошащихся обломков, кое-как скрепляя их "рыночными" постановлениями и указами... И так далее, и опять, и снова... Несогласные со мной пусть назовут хоть одну страну в мире, где есть процветающая экономика, но отсутствует частное землевладение.

А чего стоит мафия и армия чиновников? Вот любопытное высказывание: "Они наложили руку на все товары и открыто используют все уловки, о которых мы говорили; они повышают и понижают цены как им угодно и тем разоряют и губят всех мелких торговцев, словно щука мелкую рыбешку, как будто они владыки над творениями Божиими и нет на них никаких законов веры и любви". Что-то напоминает? А ведь это было написано Мартином Лютером в 1524 году.

Сейчас, вспоминая те уже далекие дни, я иногда задаю себе вопрос - а случись мне перенестись во времени на 10 лет назад, пошел бы я снова на те баррикады, уже зная, чем все это кончится? И отвечаю: "Да, пошел бы". Наша победа была призрачной, но мы завершали то дело, которое начали тамбовские крестьяне в 1920 году, венгры в 1956, рабочие Новочеркасска в 1962, чехи в 1968 и поляки в 1980...